Доклад старшего священника СИЗО №5 г. Москвы иерея Иоанна Чуракова

на заседании секции «Тюремное служение» в рамках XIV Международных Образовательных Рождественских чтений

Уважаемые участники Рождественских образовательных чтений, дорогие Отцы, братья и сестры!

Протоиерей Глеб Каледа писал, – "тюрьма и лагеря, это огромное невозделанное поле, где надо пахать, сеять и жатву убирать". Я думаю, что священник или миссионер, который трудится в СИЗО, должен стать таким пахарем человеческих сердец и сеятелем Слова Божия, хотя и плодами своих рук он редко бывает утешен.

В конце 2003 года в следственном изоляторе 5 г. Москвы стали проводиться занятия по "Основам христианской нравственности" для подростков находящихся под следствием и осужденных. По сути, это были катехизаторские беседы, которые в самом СИЗО стали называть "Воскресной школой". Надо сказать, что в этом учреждении содержатся несовершеннолетние граждане, которые подозреваются в совершении противоправных действий не только на территории Москвы, но и за совершение особо тяжких преступлений со всей территории Российской Федерации (они проходят по Верховному Суду). Инициатором подобных встреч были священники Андреевского и Всехсвятского благочиния, которые к тому времени регулярно посещали домовой Никольский храм учреждения, но не могли охватить всех подростков и взрослый контингент изолятора. (Всего содержится 1500 человек).

Инициативу священства поддержал начальник воспитательного отдела, было получено разрешение на проведения таких занятий от начальника изолятора и начальника Управления Исполнений наказаний по г. Москве – необходимость бесед на духовно-нравственные темы с трудными подростками была для всех очевидна.

Вместе с тем, у изолятора уже был небольшой опыт хождения православных педагогов рекомендованных из Синодального Отдела по образованию и катехизации. Это было в конце 90-х годов, когда в стенах учреждения активно действовала американская секта "Духовная свобода". К сожалению, педагоги не смогли найти правильный подход в выборе и подаче материала в специфических условиях следственного изолятора. При постоянной текучести спецконтингента и низком образовательным уровне подследственных, программный материал не мог быть воспринят: дети на уроках спали, а при попытках окрика вообще отказывались посещать эти занятия.

Мне как старшему священнику изолятора пришлось искать преподавателей и координировать всю их работу. Большой проблемой стало то, что так и не удалось найти преподавателей с хорошим уровнем систематического богословского образования. Оставалось довольствоваться тем, что двое из преподавателей кончили богословские курсы при подворье Оптиной пустыни. Изначально СИЗО на добровольно – общественной, основе стало посещать три педагога. Только у одного из них был опыт работы с трудными детьми в детских домах, двое других занимались педагогической работой в детском лагере и воскресной школе.

Мы постарались не повторять чужих ошибок и потому сразу договорились с начальником воспитательного отдел о том, что занятия будут добровольными. Так как у нас не было под рукой никакой подсобной литературы или схожего опыта – необходимо было самим вырабатывать тактику наших занятий и наметить те цели, к которым мы были должны стремиться.

Сразу хотелось охватить большее количество подростков. Вместе с тем, в силу режимных правил СИЗО на одно занятие можно было пригласить детей только из одной камеры, и потому стало очевидно – преподаваемая информация должна быть рассчитана на одно или несколько занятий, но в которых для усвоения материала не потребуется обязательного присутствия на предыдущем уроке. То есть наши встречи должны были только кратко знакомить слушателей с основными христианскими понятиями и церковной жизнью.

Сразу стало понятно, что занятия необходимо было проводить в форме диалога, добиваясь активности учащихся с помощью наводящих вопросов. Вместе с тем, изначально многое зависело от индивидуальных способностей и приемов преподавателя. Личный контакт, живой откровенный разговор оказывался катализаторам интереса к затронутой теме и активности аудитории.

После или перед занятиями контакт преподавателя с подростками подкреплялся и вещественными знаками внимания: раздавались крестики, образки, Евангелия, православные брошюрки, молитвословы, а также небольшие гостинцы печенья, конфеты, ручки, тетрадки, предметы личной гигиены, теплые носки.

Практика показала, что для успешной работы с учащимися оптимальный вариант – присутствие от 6 до 10 человек. Когда их меньше они стесняются, потому что разговор получается с глазу на глаз с чужим человеком, а когда больше, трудно охватить всех, и часто начинаются разговоры между собой. Вместе с тем, конечно многое зависит и от того, какие по характеру ребята собрались в этой камере. Активность той или иной группы подростков на уроке зависит и от того есть ли в камере отрицательный лидер, при котором на уроке многие дети просто не хотят ничего говорить.

Особый вопрос это утомляемость и апатичность подростков. Здесь непосредственно играет роль и время, в которое приходит преподаватель. Как известно, ночные часы в изоляторе время особой активности – поэтому если занятия проходят до обеда, то сонное состояние ребят в значительной степени осложняет общение, а чем ближе к вечеру, тем они более активные и контактные. Также негативным фактором становится телевизор и просмотренный, а в особенности недосмотренный, художественный фильм сразу перед занятием. Дети подчас становятся неспособными после него вообще что-либо слышать и воспринимать.

Если говорить о целях работы с подростками, то, пожалуй, главной для нас была задача донести до их сердец и ума, понимание реальности пребывания Бога среди нас, постоянно обращенного к нам Своим вниманием, наполняющего мир жизнью и любовью. Для большинства из них христианское Откровение о Троичности и Ипостасности Бога – только одна из множества земных философий и потому неприложимо к жизни. Поэтому разговор о таких фундаментальных понятиях как молитва и покаяние всегда начинался с усвоение самых простых христианских истин.

Вторая цель, которую ставили преподаватели, было хотя бы немного подвигнуть их к покаянию, объяснить весь вред их поступков, как для пострадавших, так и для них самих. Здесь в качестве образного материала вполне понятны и интересны оказались Евангельские повествования о распятых со Христом разбойниках, притчи о блудном сыне и о пропавшей овце, разговор о грехопадении в контексте самооправдания человека. Многие практически не чувствуют своей вины и внутренне считают, что, попросту говоря, нет ничего плохого в том, что украл или ограбил – плохо только то, что попался.

Несколько серьезней, индивидуальней должен быть разговор с тем, кто совершил грех убийства: многие бравирует этим, а кто-то пребывает в сильнейшем отчаянии от случившегося. Среди первых есть и особый контингент, это те, кто попал под влияние скинхедов или неофашистов. Эти ребята с интересом относятся к православной тематике, вместе с тем, разговор об осознании своей вины чаще всего не получается, так как мотивацией убийства, стали не бытовые и меркантильные причины, а воспринятая и усвоенная до состояния зомбирования целая идеология.

Третья цель занятий – хотя бы в основных понятиях объяснить им вероучительные истины Православной Церкви, к членам которой почти все посещающие занятия себя причисляют. У большинства из них полная неразбериха в этом вопросе и смесь из обрывков представлений различных религий, суеверий и собственных представлений и домыслов. Это необходимо делать и потому, что, попав в колонию, этот мальчишка может встретиться с представителями сект или в посылках получить сектантскую литературу.

Еще одна задача – это предостеречь подростка от врастания в мир криминальной субкультуры и воровских понятий. Не секрет, что здесь именно это – самый доступный путь для самоутверждения. Вместе с тем, развенчание воровской романтики и двойных стандартов криминального мира, пояснение того, что подобные представления и образ жизни, несовместим с христианством, возможен, как предмет разговора, только с большой осмотрительностью и тактом.

Пятая цель – наметить для подростка путь ресоциализации. Объяснить необходимость и возможность, духовно-нравственного, интеллектуального, эстетического и физического развития и в местах лишения свободы. Попробовать убедить ребят, использовать всякую возможность для получения профессиональных навыков и образования.

И, наконец, шестая – объяснить, что они не одни в этой жизни, что за них молится наша Церковь, что все мы едины по вере в Ее лоне и в Боге. Уныние и депрессивные состояние здесь отнюдь не редкость – они подчас становятся определяющими в поведении ребенка и мотивации его поступков. Разрыв социальных связей, тяжелое детство, семейные трагедии почти у всех становятся одной из основных причин совершенных преступлений и психологического слома личности. Поэтому искренняя заинтересованность преподавателей в их проблемах и судьбах, доброе человеческое отношение оказались особенно необходимы и желанны. Здесь знают цену благожелательному отношению и совсем этим не избалованы. (Случай Т. П. с Антоном)

Всеми преподавателями широко использовался Евангельский материал, повествования о Христианских праздниках, жития святых и подвижников благочестия, а также историческая и художественная литература. Кроме того, необходимо было дополнять устную информацию видео и аудиоматериалом, показом фотографий, фильмов и репродукций. Хотя, как показала практика, это далеко не всегда помогало пробудить внимание у присутствующих. Во-первых, в силу малой образованности и заторможенности от сидения в камере, ребята быстро переставали понимать, о чем идет речь в фильме. Сложно было и оттого, что многие фильмы требовали напряжения и работы мысли и так не походили на привычные остросюжетные боевики и триллеры. По крайне мере показ документальных фильмов было необходимо сопровождать комментариями.

Особенный интерес на уроках вызывала информация и видеоряд о церковной жизни в колониях и изоляторах. Вероятно, переживания и интересы здесь более всего воспринимались как родственные и были наиболее понятны.

Также следует отметить, что все время преподавания не было случаев кощунства или насмешки над святыней – хотя сарказм так свойственен этому возрасту.

В целом практика показала устойчивый интерес подростков- заключенных к православной тематике и христианскому образу жизни. Несколько ребят приняли Святое Крещение. Другие самостоятельно прочитали Евангелие. Некоторые стали регулярно молиться в камерах, вполне сознательно приходили в храм на исповедь и богослужение, что раньше было исключено. Почти все посещавшие занятия ребята, отсылаемые по этапу, уходили с крестиками и молитвословами. Конечно, транзитная роль следственных изоляторов не дает возможности узнать дальнейший результат нашей работы, но думаю, что к встрече с храмом и священником в колонии многие, благодаря катехизаторским беседам в СИЗО оказались подготовленными. Я думаю, здесь уместно будет вспомнить и наставление преподобного Серафима, одному монаху Саровского монастыря, которому говорил: "Сей отче Симоне, сей в плевелы, сей при дороге, сей на каменистой почве, авось где-нибудь и прозябнет, и плод принесет сторичный, и в тридцать, и в шестьдесят и во сто крат".


Источник: http://www.pobeda.ru

 

 

На Главную

 

Сайт создан в системе uCoz