Андрей Викторович Самарский
Просто батя.

Заглянув в сторожку, которая находится у входа на территорию церкви святителя Николая, что в Троекурове, я увидел там мужиков, которых жизнь побила-поломала... Но, видно, по молитвам благочестивых предков пригрел их Господь. Живут они ныне при храме. Выясняется: дисциплина здесь строгая.
– А порой батя и крут бывает: приложит – мало не покажется!
Мужики добродушно смеются. Батей они называют настоятеля – отца Александра Немченко.
– Неужели ударить может? – спрашиваю я.
– Так ведь за дело, по справедливости!
Проводить меня к отцу Александру вызвался человек неопределенного возраста с всклокоченной бородой. Оставил меня ждать у двери в трапезную, а сам пошел докладывать начальству. Таков порядок.
Но вот зовут. Вхожу, вижу перед собой человека в черном одеянии – то ли монаха, то ли священника. Собираюсь произнести: "Здравствуйте, отец Александр", – замираю, увидев, что человек в черном просит благословения у того, кто стоит за ним. Крепкий, спортивного вида мужчина с небольшой бородкой, в короткой рабочей тужурке и брюках, благословляет. Догадываюсь, что это и есть батя – отец Александр. Он подходит ко мне, энергично жмет руку (в его ладони чувствуется недюжиная сила), приглашает за стол. После трапезы проходим в небольшой домик – бывшую баню, переделанную под жилище настоятеля.
В крохотной комнатушке – диван, тренажер, видео. Нехитрый скарб неженатого "белого" священника, целебата. Батюшка дает последние указания одному из своих подопечных. Слышу о том, что композитор, работающий на каком-то объекте, должен быть к пяти часам на клиросе.
– Неужели настоящий композитор? – интересуюсь я у батюшки.
– А какой же еще! Профессиональный композитор. Долгие годы пил – не мог остановиться. А вот здесь потихоньку человеком становится...
Впрочем, композитор – один из самых безобидных насельников реабилитационного центра отца Александра. Контингент тут – бывшие алкоголики и зеки. За создание этого центра отец Александр Немченко в 2000 году был награжден высшей международной юридической премией "Фемида". За десять лет настоятель Никольского храма принял на излечение сотни искореженных жизнью людей. Сейчас на территории церкви, которая одновременно является и территорией центра, около полусотни опекаемых.
– Наша задача в том, – поясняет отец Александр, – чтобы человек, пришедший к нам после тюрьмы, перестроил свою жизнь на христианский лад в нашей церковной среде в труде и молитве. Это очень меняет человека. Труд здесь очень суровый, порой по 12 часов в сутки. Через труд и молитву происходит формирование личности. Мало кто отсюда попадает обратно в тюрьму или зону. Большинство из них приспосабливается к новой жизни, женятся, становятся нормальными гражданами нашего Отечества.
Обустройство людей после прохождения реабилитации, как правило, – тоже забота священника: регистрация, общежитие, поиск работы...
Здесь адаптировался к новой жизни и стал нормальным гражданином России Фабиан – настоящий принц из Нигерии. Учась в одном из московских институтов, этот чернокожий принц попался на распространении наркотиков. Загремел на пять лет в зону для иностранцев, что в Мордовии. А когда срок подходил к концу, ему было видение Пресвятой Богородицы. И Она повелела Фабиану идти в Москву, к отцу Александру. Он так и поступил. Уже здесь, в центре, принял Православие. Несколько лет проработал помощником настоятеля. А недавно принц женился, получил российское гражданство и работает теперь прорабом на подмосковной стройке.
Здесь находят приют люди разных национальностей и вероисповеданий, в том числе и мусульмане. Не так давно в центре жили пакистанец и чеченка. Они приняли святое Крещение и создали семью.
– Креститься и ходить на церковные службы я никого не заставляю, – говорит батюшка. – Все происходит добровольно. Почему? Потому что в трудную минуту их никто из "своих" не поддержал, не помог. А пришли они сюда – и мать-Церковь открыла для них свои двери и приняла их как своих детей. Все люди любят, когда их любят. Главное – любовь и терпение.
И хотя терпения у о. Александра – дай Бог каждому, но и оно не безгранично. Был, например, здесь один такой тип: как напьется – гоняется за всеми с бритвой, да еще и грозится всех порешить. Батюшка его раз "поучил", два, а потом выгнал. Теперь этот буян звонит, назад просится. Настоятель и думает – а может, простить? Хотя "поучить" отец Александр может круто, но сердце его быстро оттаивает.
– Да, к сожалению, моя рука не только благословляет, – машет в сердцах этой самой рукой отец Александр. – Иногда не сдержусь, ударю. Конечно, потом переживаю, молюсь... Но ведь отец иной раз и выпороть обязан своих сыновей-хулиганов, чтобы не стали бандитами. А тут из бандитов надо сделать нормальных людей. Задача архисложная!
Так уж получается, что с этой задачей ему помогает справляться не только духовность, но и физическая подготовка. Ведь отец Александр – мастер спорта по вольной борьбе. Занятий спортом не оставляет и теперь. Частенько, после трудного 12-часового рабочего дня он идет отдыхать... на тренировку. Уже не один год он постигает искусство боевого самбо и русского стиля в секции известного тренера А. Волкова. Там он проповедует спортивной молодежи веру Православную.
– Ведь я и сам в свое время был воспитанником интерната для трудновоспитуемых, – объясняет отец Александр. – Все мое детство прошло в драках. Занятия спортом помогли не скатиться вниз, закалили характер. И, по моему, надо современному молодому человеку соединять спорт с воцерковлением.
Еще лет пять назад я высказал идею, что при монастырях (если есть среди священнослужителей, монахов или послушников бывшие тренеры и спортсмены) необходимо устраивать секции для местных подростков: по борьбе, боксу, русскому стилю или кулачному бою. Почему? Потому что на данный момент это очень привлекает молодежь, привязывает ее к местности. А параллельно тренировкам – воцерковлять. Таким образом наши мальчишки получали бы и духовно-нравственное воспитание, и навыки воина-защитника Отечества. И я рад, что теперь эта идея воплощается в жизнь – и не где-нибудь, а в самом сердце русского Православия – Троице-Сергиевой Лавре, а также при некоторых других монастырях и храмах.
Распространяется по приходам страны опыт реабилитационного центра по работе со вчерашними заключенными Никольской церкви в Троекурове. Приезжали сюда даже иностранные телевизионщики, делали передачи на США, Францию, ЮАР...
Для отца Александра главное – Россия. Он считает, что в наше время пастырь обязан быть в самой гуще народной, а любовь христианская только тогда настоящая любовь, когда она деятельная.
Есть у отца Александра мечта: создать на территории своего центра Духовную семинарию, специализирующуюся на подготовке священников для тюрем. А при приеме семинаристов не чураться и тех, кто отсидел и через страдания пришел к вере, покаялся. Такие люди сами прошли тюремную "школу", лучше знают ее "законы" и хорошо представляют себе, какой крест им предстоит нести.
...Вместе с батюшкой мы вышли на улицу. Он торопился на службу, однако улучил минутку показать мне свой "спортзал на открытом воздухе". Недалеко от его домика стояли два вкопанные в землю столба с прикрепленными к ним боксерскими "лапами". А я смотрел на него и думал, что именно вот таким мне представлялся инок-воин, взявший в свои могучие руки копье на поле Куликовом. Уже потом я узнал, что пару лет назад отец Александр во время своей поездки в Чечню, не сгибаясь, ходил под пулями на передовой, вызывая удивление видавших виды военных. Тогда же, в Чечне, он освятил храм в честь Архангела Михаила в Грозном, несмотря на то, что его отговаривали от этого "опрометчивого" шага: боевики предупредили, что если там появится священник, то получит пулю в затылок... Но русские священники боятся только Бога.

Андрей Викторович САМАРСКИЙ,
г. Москва

(„Русский дом“, №1, 2003)

Гостевая книга

НА ВОЛЮ (после освобождения)

Главная страница.

ВСПОМОГАТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА